6-летний датский дог Оукли жил со своей хозяйкой душа в душу. Пес верно сторожил их общий дом, который находится в Канаде, и радовал Мишель Крейтон своим умом и позитивным характером.
Но несколько недель назад питомца не стало.
Женщина чувствовала себя покинутой, она плакала дни напролёт, и ничто не могло её утешить. Мишель — 44 года, и это уже тот возраст, когда душевные раны заживают очень медленно…
Однажды вечером она сидела в своей гостиной и вдруг увидела за занавеской знакомые очертания! Казалось, Оукли вспрыгнул с улицы на подоконник и заглядывает в дом. По телу Мишель пробежали мурашки ужаса, однако одновременно она почувствовала радость от того, что любимый пёс по-прежнему неподалёку и охраняет её, как и раньше!
«Когда я впервые увидела его тень, то подумала, что это обман зрения, — рассказывает женщина. — Но потом, когда он зевнул и щелкнул пастью, я поняла — это не так! Тогда я быстренько сделала несколько фотографий, потому как знала, что мне никто не поверит…»
Потом Мишель встала и отдернула занавески. Тень сбилась и пропала, но женщина ещё долго стояла у окна, прислушиваясь к окружающим звукам…
Несмотря на первоначальный шок, хозяйка дома чувствует, что столкнулась с чем-то удивительным. Она категорически отрицает возможность ошибки и утверждает, что ощущает присутствие Оукли даже физически.
«Я восприняла его приход как знак того, что он в полном порядке, что все произошло так, как и должно быть. Мой милый пёс хотел утешить меня, ведь он, наверное, знал, как я страдаю и скучаю по нему! С того дня я хожу и улыбаюсь, он как будто подарил мне заряд энергии…» — говорит Мишель.
Оукли похоронен на заднем дворе дома, поэтому женщина уверена, что пёс никуда от неё не денется.
«Как бы там ни было, а я буду радоваться каждому новому его приходу!» — утверждает она.
Можно верить или не верить словам Мишель, но очертания на занавеске выглядят очень необычно. Даже если это случайная игра теней, согласитесь, что история женщины звучит интригующе и загадочно!
А кто из вас верит в то, что питомцы могут возвращаться в те места, где их любили? Или это, скорее, грустная фантазия разума, который не может смириться с потерей?