Лапа кота в моей руке, и я растерянно перебираю каждый пальчик, шлифую каждый коготок. Мне некого винить, кроме себя... Себя и эту проклятую пропитку для обуви!
Мой сын принес этого кота лет десять назад. Неряшливый третьеклассник, весь в подтеках грязи и с разбитыми скулами, отбивший котенка возле школы у ребят на год постарше. Он решительно протянул мне чумазое существо, кричащее от боли и голода...
Оба грязные и избитые, держащие друг друга в своих объятиях... Совсем скоро они стали неразлучны, мальчик Данька и котенок Мишка. Мишка любил и нас с мужем, но когда дома появлялся Данька, то для кота на нем сходился белый свет, мой сын был для Мишки богом, другом, родной матерью.
Мишка спал на подушке у Даньки, лежал на клавиатуре, когда тот пытался играть и ел из его тарелки... А потом косяком пошли девушки и только та, у которой на коленях вдруг развалился наш упитанный Мишка, получила одобрение у нас и у сына.
Даня теперь служит в армии и Мишка скучает по нему больше, чем пожалуй я и отец. Кот потерянно шатался по дому и почти месяц неотлучно сидел возле двери у входа. А теперь он больше не ждет, но продолжает спать на кровати сына и по прежнему обтирает собой клавиатуру, сиротливо задвинутую на угол стола.
Ну разве ж я знала, что пропитка, простой спрей для обуви, может таить в себе такую опасность? Вымыв по весне зимнюю обувь, я обработала ее и убрала на полки... Только вот проветрить не догадалась, хотя инструкцию прочитала и сразу же ушла в магазин.
На свежем воздухе мне стало немного дурно, но я быстро отдышалась, не придав этому никакого значения. А вот Мишка остался дома, один и с закрытыми окнами, наш старый и добрый кот. Я вернулась не скоро и наткнулась на Мишку в прихожей, он лежал и с усилием кашлял, а под мордочкой уже натекла лужица прозрачной слюны. Кот смотрел на меня, словно прощаясь, царапая лапами старый линолеум.
Пока я соображала, что же мне делать, наблюдая за Мишкой — растерянная, не знавшая, что предпринять, с работы вернулся муж и обозвав меня нехорошим словом, тут же потащил кота в клинику и я побежала за ними следом.
Только там, отвечая на вопросы врача, я вспомнила вдруг про эту пропитку... Как оказалось, такое случаи уже бывали и исходы бывают разные. Промывание, капельницы, лекарства... Теперь нам остается только ждать.
И я жду, перебирая пальцы на лапах и глажу каждую шерстинку на повисшем хвосте, хвосте, который раньше так гордо развевался на спинкой, которая теперь провисает меж моих дрожащих ног.
Муж стоит на балконе и мнет сигареты — он не курит уже восемь лет и зачем приобрел их, не знает. Табак из-под пальцев летит вниз и оседает на карнизах соседей. К ним он сходит потом и извинится за этот мусор, а пока он терзает мягкие палочки, срывая на них всю ту злость, которую так хочет излить на меня...
От пропитки уже нет и следа, но окна остаются открыты, ведь Мишке так хочется дать воздуха, свежего и живительного, чтобы он надышался и изгнал из организма ядовитые пары без остатка.
Через месяц должен вернуться Данька и как же я взгляну сыну в глаза? Он не простит... Он дрался за него с целой толпой, а я не смогла уберечь кота дома. Мишка, маленький серый кот — ты такой же мой сын и я кусаю язык, чтобы не разреветься. Что толку в слезах, они не оправдание моей глупости.
Я укусила себя, скривившись от боли и почувствовав это, очнулся и Мишка. Дернулись губы, ожили усы и хвост сделал пробный и слабый взмах, тут же повиснув безжизненно снова. Все обошлось, но расслабляться еще совсем рано.
Я несу его в Данькину комнату, опускаю на кровать сына и кот оживает, оживает насколько возможно. Он запускает когти в подушку и с тихим вздохом утыкается в нее носом. Из его глубины, бездонной души небольшого кота, вырывается утробное мурчание, слабенькое, бархатное, любящее... Это лучшая музыка, что я когда либо слышала!
Оставляю его и иду на балкон помогать мужу рвать сигареты. Нам осталось только дождаться Даньку...
Месяц пролетает, как один день и вот уже кот, задыхаясь и крякая (от волнения он забыл, какие звуки издают кошки), висит на плечах своего бога, друга и «матери». Не знаю, кто сказал, что у кошек короткая память — Мишка не вспомнил Даньку, он его просто не забывал...
**********
Память у животных куда лучше чем людская...И любят они нас потому что любят, без всяких причин...любых...
Считается, что собачья верность самая сильная, самая благородная. Возможно. Но кошачья ничуть не слабее. Котик носит все в себе, не выставляя свою тоску и боль. Он переживает в одиночку.
