Вот так часто случается когда рядом с нами любимые и верные люди, и домашние животные, ежедневно дарующие нам частичку своего тепла. Мы иногда не ценим, такое бесценное отношение, что дороже всех богатств мира.
И никто не вечен, ничто не вечно. А потому, когда они родные и верные, уходят туда где на небе в тихой лазури небес переливается и светится радуга, они все равно смотрят оттуда на нас, улыбаясь, и благословляя на долгую, и счастливую жизнь.
Был в моей жизни пес Данко. Большой и сильный, из породы немецкой овчарки, этот замечательный пес был благороден и утончен, словно потомственный аристократ. Данко жил у пожилой армянки, тети Раи. Всегда и везде сопровождал ее, помогал носить авоськи.
Каждый день, когда мы, мальчишки большого и дружного дома, где жил народ разных национальностей, вероисповеданий и взглядов на ипостаси и перипетии жизни семидесятых, шумной и веселой ватагой отправлялись в школу, нам навстречу выходил Данко.
Пес выходил нас провожать, не торопясь осматривал каждого словно оценивал внешний вид, а потом протягивал лапу, напутствуя на удачный день. Он был степенен, но не чванлив, он был горд, но не надменен, он был дружелюбен и весел, но никогда не становился посмешищем, не позволяя никому переходить грань от уважения к панибратству. Казалось, он представлял собой образец осмысленной силы, и абсолютного равнодушия к суете, мелочности, злобе, зависти…
…Однажды я столкнулся с бродячими псами. Так получилось, случайно и фатально. Что сулила мне эта встреча? Что я тогда осознавал?
Я был мальчишка, не понимавший что для этих пролетариев городских помоек, грязных, отощавших, покрытых рубцами и шрамами, я ненавистный человек, — из тех, кто им устроил эту несносную жизнь. С самого младенчества, они в избытке получали от людей лишь ненависть, злобу, жестокость и презрение. А я – человек, я источник их бед и несчастий.
…Рычащая стая, окружила меня, угадывая момент, чтобы сомкнуть кольцо и выместить на мне свои горести и обиды. На «ватных» ногах, я трясся от страха, понимая, что ничего уже не смогу сделать, не в силах даже закричать… Неподалеку от меня застыли случайные прохожие, словно в остолбенении глядевшие на разворачивавшуюся драму. Еще мгновение, и все…
Я закрыл глаза, пытаясь сглотнуть ком в пересохшем горле, мысленно прощаясь с жизнью, как в этот момент раздалось глухое рычание, заставившее замолкнуть голоса дикой стаи. Я оглянулся, — рядом стоял Данко, оскаливший пасть в глухом, жутком рычании исходившем откуда-то из недр его мощной груди.
В глазах Данко, плясал демонический огонь, призывающий в атаку, без пощады. Данко вышел вперед меня, и его рычание усилилось. Вожак стаи глянул на мускулистого поджарого пса, и тот безропотно выполняя его волю, кинулся на Данко.
Быстрый рывок в сторону, неуловимое движение головой, и отчаянный смельчак, скуля покатился по земле. Стая дрогнула, попыталась сомкнуть кольцо, но вожак отступил. Скалясь и огрызаясь, они ушли, хорошо понимая что встретились с рыцарем без страха и упрека, вставшего на защиту ребенка…
…Прошли годы. В современной жизни осталось так мало места для благородства и справедливости. Но Данко живет в моей памяти, как пес, дружить с которым было высшей честью и настоящим счастьем.
**********
Мы действительно живем в вечной гонке за благами жизни не замечая тех, кто верен, предан и близок. Жаль...
Немцы всегда славились воспитанность, будто данной от рождения! Они стали настоящими аристократами породы овчарок!
Георгий АСИН
