Рубин брел по заснеженным улицам уныло глядя как вечно погруженные в заботы прохожие спешат в свои теплые уютные квартирки. Зима в нынешнем году пришла рано – едва притихли зачастившие дожди, как с туманного неба стал медленно опускаться снежный пух, скоро покрывший белым покрывалом продрогший и притихший город.
Пес брел отречено, и доброй широкой собачьей душе не давала покоя обида на того, кого он любил искренне и нежно, но кто так несправедливо его обидел.
История, что случилась сегодня утром вышла какая-то нелепая и неловкая. Сегодня суббота и хозяева ждали гостей. Хозяйка энергично хлопотала на кухне – жарила, парила, пекла, а из пышущей жаром духовки неслись вкусные запахи скворчащего гуся с яблоками.
Хозяин то и дело поглядывал на стол, где были расставлены всевозможные яства, и от нечего делать в который уже раз проводил ревизию купленных для мероприятия напитков. Рубину, сновавшему между кухней и гостиной комнатой, никто не уделял должного внимания, и привыкший к ласке и неге изнеженный пес, начинал ощущать себя никому не нужным, и оттого ластился ко всем домашним.
Наконец пришло обеденное время, и нагрянули шумные и веселые гости, окруженные морозным облаком, смехом и шутками. Все дружно расселись за столом, начались заздравные тосты, звонко стукнулись хрустальные бокалы с игристым шампанским, и сотрапезники потянулись к бутербродам с красной икрой, салатам и мясным ассорти.
Рубин заскучал. Никто не гладил его по голове, не хвалил, не предлагал отведать вкусную косточку, и вообще…Рубину стало скучно, и он, лавируя между захмелевшими гостями, от нечего делать залез под стол, где обнаружил великое множество ног, обутых в мужские начищенные до блеска туфли, и изящные женские туфельки на высоком каблуке.
Пес, улегшийся на пол, вдруг отчаянно захотел, чтобы все-таки обратили на него внимание, удивились его находчивости и веселому нраву, а он в одночасье стал заводилой. Рубин принялся крутиться под столом, бодая головой ноги гостей, легонько покусывая совсем не худые икры дам.
За столом поднялась паника, отчаянные женские вопли и визг и через несколько мгновений расшалившегося Рубина буквально выдернули из-под стола. За столом поднялся хохот, но хозяин, Виктор Анатольевич, не обращая внимания на протесты и уговоры хозяйки, сердито схватив пса за ошейник, вывел его из квартиры, и вытолкнул на площадку подъезда:
-Вот посиди здесь, и охладись, бессовестный пес! – сказал хозяин, и захлопнул дверь перед самым носом Рубина.
Рубин, сначала ничего не понял, приняв это как продолжение игры, но потом вдруг ему стало обидно, сидеть перед закрытой дверью квартиры. Его что – выгнали? Ах так? Ну и пусть! Уйду, раз я такой плохой!
Доселе не испытывавший к себе такого отношения, пес встал с половика, и понуро опустив голову, спустился вниз по ступенькам холодной лестницы…
…Он забрел неизвестно куда и сильно продрог. Сколько он прошел? Рубин не заметил, как оказался в неизвестной части города, куда никогда не ходил гулять с хозяином, и обратной дороги он не знал. Сумерки опустились густой фиолетовой кисеей, зажглись уличные фонари, а в окнах домов вспыхнул свет.
Рубину вдруг захотелось заплакать от одиночества и тоски. Не нужно сладкой косточки, и теплой подстилки, хотелось просто, чтобы его как всегда погладили по голове, и сказали что-нибудь ласковое…
…. -Вот он, смотри! Вон, стоит рядом с красным «жигуленком»!
Рубин оглянулся и увидел, как к нему бегут Виктор Анатольевич с женой. Радостно залаяв, пес бросился им навстречу, и в следующее мгновение оказался в крепких объятиях. Он лизал родные лица, прыгал вокруг, и скулил, а хозяин виновато глянув на прослезившуюся супругу, опустился перед ним на корточки, и крепко прижавшись, прошептал:
-Прости Рубин! Прости! Мы теперь никогда не расстанемся! Слышишь? Никогда!
Георгий АСИН
