Рано или поздно придется платить по счетам. И воздастся вам по поступкам вашим…

В краю Вечной Осени...

День клонился к вечеру. А может здесь всегда было предзакатно. Этакая сумеречная зона. Ветер гнал по небу низкие свинцовые тучи, и сквозь их стремительный танец не пробивался ни один тоненький солнечный лучик. Тяжелые холодные капли изредка падали на землю, оставляя на ней мерзлые грязные лужицы.

Пронизывающий ветер дул яростными порывами, перехватывая дыхание, сваливая с ног и не давая подняться. Черные остовы деревьев гнулись под неистовыми ударами стихии, сталкивались тем, что когда-то было их кронами, и от этого столкновения рождался скрежет, от которого сводило зубы. Игнат, пытаясь встать с колен и снова оказавшись по локти в воде, поднял голову к небу и закричал:

— Что это за место?! Где я? Помогите!

Захлебнувшись криком, старик упал лицом в грязь и зарыдал. Его страдания, казалось, только подхлестнули буйство стихии. Ветер задул еще свирепее, холодная морось превратилась в проливной дождь. Стенания деревьев наводили ужас. Игнат сжал виски руками. «Это какой-то дурной сон», — думал он. Но очнуться никак не удавалось.

Как он оказался в этом страшном месте, Игнат не помнил. Просто однажды он проснулся не в своей теплой постели в трехэтажном особняке, огороженном трехметровым кирпичным забором с кованными вензелями, а в смердящей ледяной луже в жутком лесу. Куда бы он не посмотрел, везде вместо деревьев стояли обугленные черные остовы, словно пламя пожарища пронеслось смертоносной волной, сжигая все на своем пути. Здесь не пели птицы, не скрипели поздние насекомые. Только завывание ветра да стоны погибших деревьев наполняли воздух, поселяя в душе ужас и отчаяние.

С трудом подавив приступ паники, Игнат предпринял еще одну попытку подняться на ноги. Нужно было срочно найти укрытие. Ноги и руки, прихваченные холодом, начинали неметь. Холод, казалось, проник в самые дальние уголки, выморозив тело и душу до самого дна. С трудом встав с колен, Игнат огляделся, высматривая дорогу или на худой конец тропинку, которая вывела бы его к человеческому жилью. Но ничего похожего не увидел.

В этом жутком месте невозможно было ориентироваться. Не было солнца, не было мха и травы, не было муравейников. По обгоревшим останкам деревьев выбрать направление тоже не представлялось возможным. Не слышно было реки или ручья, которые точно вывели бы его из мрачной жути сожженного леса. Ничего не оставалось, как просто идти. И надеяться, что это простое действие сможет ему помочь, что страшная чаща вскоре закончится.

Старик медленно пошел вперед, едва удерживаясь на ногах от злобных толчков ветра. Он обхватил себя руками, стараясь сохранить крошечные остатки тепла. Но это нисколько не помогало. И в довершении всех бед Игнат почувствовал, как в теле начала нарастать боль. Пока она была глухой и ноющей, хаотичной. Непонятно было, в каком органе она зародилась. Но с каждым шагом она разрасталась, иногда пронзая сердце, как остро заточенная игла, иногда отдаваясь эхом старых переломов в ногах, иногда взрываясь фейерверком искр перед глазами. Голову словно стянуло железным обручем, в глазах потемнело, потекли слезы.

— Что же это такое? – взмолился старик, снова падая на колени и хватаясь за голову руками. – За что мне все это?

Словно в ответ на прозвучавший вопрос буйство стихии на миг стихло, и старик почувствовал, что он уже не один. Страх липкой смолой разлился по обессиленному телу. Игнат резко обернулся и посмотрел назад, но там никого не было. Только все тот же нагоняющий ужас и тоску пейзаж. Но чувство, что за ним следят чьи-то внимательные глаза, не проходило.

Мужчина снова огляделся вокруг и вдруг заметил какую-то неясную тень, отделившуюся от стоящих невдалеке деревьев. Тень медленно приближалась к опустившемуся на колени мужчине. Игнат старался разглядеть, кто это, но из-за пелены перед глазами так и не смог сделать этого. Потом вдруг тень взмыла в воздух, и старик увидел, что это некий сгусток света, причудливо меняющий форму.

— Что ты такое? – прошептал он пересохшими губами. – Что это за место?

Светящееся облако опустилось вниз, оказавшись рядом с Игнатом, и превратилось в силуэт человека без лица. Оно трепетало на ветру, но не двигалось с места. Старику показалось, что глаза, которых он не видел, разглядывают его, как невиданную букашку. Существо не произнесло ни слова, но в голове у мужчины раздался голос:

— Назвать можно как угодно. Хочешь, назови это адом. Хочешь, своим персональным чистилищем. От того, как ты назовешь это место, его суть не изменится.

— Что еще за бредни? – тряским голосом прокаркал Игнат. – Я что, умер?

— Физически – да, — ответила фигура, залитая светом.

— Что значит, физически?

— Умерло твое тело. А твоя душа продолжает жить. Собственно, сейчас ты находишься в отражении своей собственной души. Поэтому я и называю это персональным чистилищем.

— Чушь какая-то, — медленно сказал Игнат. – Байки из склепа. Этим только суеверных старух можно пугать.

— Как знать, как знать, — казалось, фигура усмехнулась. – Оглянись вокруг. Что ты видишь?

— Ничего хорошего, — буркнул Игнат себе под нос.

— Именно, — мужчине показалось, что существо подняло вверх руку с указательным пальцем. – Ничего хорошего. А каким человеком был ты, Игнат? Хорошим? Добрым? Какой была твоя душа, пока ты целых шестьдесят три года коптил небо? Какие поступки ты совершал, чтобы сейчас видеть вокруг себя что-то хорошее?

— Это что, страшный суд? – снова прокаркал старик. – Значит религия не врет?

— Религия не имеет здесь никакого значения. Ты не слушаешь. Это – твое персональное чистилище. Только твое. Каждого живущего на земле ждет своя дорога. Встреча со своей душой. Со всем тем багажом, накопленным за отпущенное вам время на земле.
И воздастся вам по поступкам вашим.

Существо из света отлетело на несколько шагов.

— Взгляни сюда, — указывая на зеркальную гладь ближайшей лужи, подернутой рябью летящих капель дождя, сказала тень. Игнат не то дошел, не то дополз до лужи и заглянул в нее. Тут же на него нахлынули воспоминания, о которых он давно успел забыть.

**********

В тот день он купил себе новую машину – Мерседес GLS – серебристый внедорожник с кучей наворотов. Он упивался своей покупкой и вел себя на дороге, как откровенный козел. Опасно обгонял, подрезал, выходил на встречку, заставляя водителей выскакивать на обочину, чтобы избежать столкновения. И вот Игнат, стоя в грязной луже, увидел, как водитель одной из машин, выехав на обочину, не справился с управлением.

Это была старенькая «Шестерка», водителем был молодой деревенский парень, который решил свозить жену и маленькую дочку в город, чтобы ребенок покатался на каруселях в парке. Выскочив на обочину, шестерка ударилась о заграждение, неуклюже подпрыгнула, а потом несколько раз перевернулась.

Молодая женщина и маленькая девочка погибли на месте, а мужчина на всю жизнь остался инвалидом. Только вот водитель огромного серебристого Мерседеса всего этого не видел. Он давно уехал, упиваясь мощью движка своей крутой тачки и думая, что может делать все, что захочет, потому что у него есть куча денег.

Игнат, стоящий на коленях, разглядывая свои собственные воспоминания, трясся от страха, ужаса и боли, внезапно пронзившей спину.

— А сейчас ты чувствуешь то, что испытал тот молодой мужчина во время аварии. Правда, больно? Но ничего, подожди, скоро ты почувствуешь его душевную боль, когда он узнал, что вся его семья погибла. И ты будешь проживать это снова и снова. Снова и снова. А теперь оглянись.

Беспомощный и страдающий старик обернулся и увидел, как из обугленного леса выходят две фигуры – одна принадлежала молодой женщине, а вторая – маленькой пятилетней девочке. Их лица были залиты кровью. Руки женщины неестественно выгнуты. Девочка шла, сильно хромая, и подволакивала левую ногу. Они приблизились и остановились. Безмолвно они смотрели прямо на Игната, и их осуждающий взгляд прожигал его до костей. Старик беззвучно затрясся, закрывая лицо руками.

— Кто ты? – только и смог прошелестеть он, обращаясь к светящемуся существу, снова отлетевшему на несколько шагов и указывающему на другое зеркало, в которое превратилась грязная лужа.

— Я твоя Совесть, — сказала тень. – Ты не слышал меня, пока был жив. Но теперь тебе придется слушать меня вечно.

Какая-то сила погнала старика к луже собственных воспоминаний. Теперь он увидел тот день, когда ему срочно понадобились деньги.

Тогда он пришел к своей престарелой матери, которой врачи поставили страшный диагноз – болезнь Альцгеймера. Но Игнату было все равно. Он не собирался становится сиделкой при выживающей из ума старухе. Мать он не любил, помощи никакой не оказывал. А вот брать, что ему надо, научился давно, еще со школьной скамьи. В тот день он просто выбросил вещи матери за порог, а квартиру продал.

Что стало со старухой, так никогда не поинтересовался. До него доходили слухи, что ее приютили какие-то соседи. Но что ему за дело до этого? Главное, что трешка в хорошем доме принесла ему приличные бабки, а остальное – все чушь.

Из чащи появилась еще одна фигура и встала рядом с безымянными и немыми женщиной и ребенком. Фигура его матери. Ее глаза были полны боли и непонимания. Непонимания от того, как она могла воспитать такое эгоистичное чудовище. Боли, что не смогла достучаться до его души. Но самое страшное, что увидел в ее глазах Игнат, — это любовь и прощение. Ведь несмотря ни на что это было ее дитя. И, наверное, только ее вина в том, что из него не получился настоящий человек.

А Совесть снова вела старика от зеркала к зеркалу. Каждое просмотренное воспоминание добавляло тяжести и боли, которые уже непрерывно испытывал Игнат. Каждое воспоминание добавляло и людей, осуждающе-безмолвно следующих по пятам за стариком и его Совестью.

Теперь к ним присоединились и животные: собаки и кошки.

Одну собаку Игнат переехал своим мерседесом просто так. Ему захотелось, а шавка подвернулась как нельзя кстати. Надо было слышать, как она визжала, когда он развернул машину и снова наехал на нее. От убийства собаки в голову ударил адреналин. Такого кайфа не приносили ему ни секс, ни наркотики.

А однажды он случайно сбил щенка, выскочившего на дорогу. Малыш кувыркнулся в воздухе и упал на капот его машины. Игнат остановился и вышел посмотреть, что произошло. В этот момент рядом остановилась еще одна машина и из нее выскочила молодая женщина, которая подбежала к щенку и подняла окровавленное тельце на руки. Она повернулась к Игнату и сказала:

— Он живой. Надо только в клинику доехать, может ему еще можно помочь?

— Этой шавке? – пролаял Игнат, надвигаясь на женщину. – Она мне бампер помяла. Ты знаешь, сколько стоит такая тачка?

Девушка выпрямилась во весь свой невысокий рост, подняла подбородок и жестко посмотрела прямо в глаза Игнату.

— Мне наплевать, сколько стоит ваша машина, — сказала она звенящим от негодования голосом. – В любом случае она ничего не стоит по сравнению с жизнью, которую вы сейчас едва не оборвали.

— Стерва поганая, — сорвался на крик Игнат. – Да кто ты такая вообще!

Девушка развернулась и понесла скулящий сверток к себе в машину. Около автомобиля она обернулась и сказала:

— Если вы думаете, что это сойдет вам с рук, то вы ошибаетесь. Рано или поздно придется платить по счетам. И никакие деньги, никакие церковные индульгенции вас не спасут.

С этими словами она села за руль, развернулась и уехала. Игнат же, кипя злобой, записал номер ее машины, чтобы потом вычислить стерву, позволившую себе разговаривать с ним в подобном тоне. Но листок он где-то потерял, а потом и вовсе забыл.

— Сколько раз в твоей жизни тебе была дарована возможность измениться? Сколько раз тебе были явлены знаки, на которые ты должен был обратить внимание? – неумолимо продолжала Совесть.

– Если бы ты хоть раз покормил бездомное животное, то сейчас бы этот поступок мог перевесить многие мерзости, которые ты творил. Если бы ты позаботился о ком-то из людей, помог кому-то, сейчас это свидетельствовало бы в твою пользу. Та девушка, которая спасла сбитого тобой щенка, сказала тебе в лоб, что тебя ждет, но ты не послушал ее. Ты думал, все это ерунда, которую рассказывают бабушки своим внукам. И теперь ты пожинаешь плоды своих собственных поступков.

Совесть обвела призрачной рукой мрачный жуткий лес и сказала:

— То, что ты видишь, — твоя душа. Гнилая, пустая, мертвая. Каждый мерзкий поступок, совершенный тобой, — это мертвое сожженное дерево. Мерзости, творимые людьми, выжигают душу дотла. Нет никакого мифического рая или ада. Есть только встреча с самим собой, со своими делами и с тенями тех, кого ты обманул, предал или убил. Но на земле тебе было отпущено всего шестьдесят три года, а здесь тебя ждет вечность. Вечность с болью тех людей и животных. Вечность в мертвом гниющем мире собственной души. Это – твоя расплата за совершенное. Это – твое искупление.

Игнат закрыл лицо руками и зарыдал. Муки, которые сейчас он испытывал, нельзя было сравнить ни с чем. Сидя на крошащемся бревне, он раскачивался из стороны в сторону и шептал:

— За что? За что?

А вокруг стояли молчаливые тени. В ушах Игната гремел голос Совести:

— Расплата за содеянное…Расплата…Вечная расплата…

Иван очнулся, открыл глаза и первое, что он увидел, было высокое и яркое синее небо, широко раскинувшееся над головой. Он вскочил на ноги и с удивлением огляделся. Вокруг открывался пейзаж, от которого захватывало дух.

— Ничего себе, — в замешательстве проговорил мужчина, взъерошивая волосы на голове. – Будто из моих снов. Место для жизни, о котором я всегда мечтал.

Иван находился посредине долины, укрытой высокими горами, одни из которых были покрыты густыми лесами, а другие сияли в лучах восходящего солнца яркими снежными вершинами. Внизу разливалось чистейшее горное озеро, формой похожее на правильный овал. Все утопало в зелени и цветах. Хотя, с нескрываемым удивлением заметил мужчина, южные склоны были зелеными, а вот восточные покрывали желтые и багряные осенние краски.

«Как такое может быть? — думал Иван. – И как я вообще тут оказался? Что это за место такое дивное? Или я все еще сплю?»

Мужчина увидел уходящие в разные стороны тропинки, скрывающиеся за деревьями. Он постоял еще немного, впитывая в себя окружающее великолепие, и начал спускаться со склона к озеру. Далеко на востоке, за лесом и горами, разливалось непонятное яркое сияние, над которым висела арка радуги. Иван почувствовал, как его тянет туда, к свету.

— Что ж, — сказал он вслух, обращаясь к окружающему пространству. – Раз тянет, значит – мне туда.

Он пошел по тропинке, вспугивая шагами многочисленных насекомых. Птицы пели на разные голоса, да так, что хотелось остановиться и слушать их, слушать. Иван глубоко вдохнул, пробуя на вкус терпкий запах листвы и хвои, и почувствовал тихое звенящее счастье и умиротворение, разливающееся по телу.

— Если есть рай на земле, то это, несомненно, он, — проговорил он, широко улыбаясь и раскидывая в стороны руки, словно пытаясь обнять это волшебное место.

Около озера росла густая трава. Когда мужчина подошел ближе, в этой густоте раздалось шуршание, словно кто-то прокладывал в ней себе путь. Иван остановился и с любопытством уставился на берег. Внезапно из зарослей вынырнула большая рыжая собака и, виляя пушистым хвостом, резво потрусила к мужчине.

— Не может быть! – закричал Иван. – Пират! Это ты!

Пират ускорил свой бег, вывалив из пасти ярко-красный язык. Иван на миг замер, а потом подбежал навстречу своей горячо любимой собаке, опустился на колени и обнял большую рыжую голову. Он гладил мягкую шерстку, а из глаз текли слезы. Пират же вертелся на месте, пытаясь облизать лицо своему утерянному и вновь обретенному хозяину.

— Как такое может быть? – гладя собаку, говорил мужчина. – Ведь тебя не стало больше десяти лет назад? Ты был таким старым…Ты умер у меня на руках…И я сам отнес тебя к озеру, где и похоронил. А теперь ты здесь, со мной снова.

Иван оглянулся и еще раз осмотрел долину. Внезапно пришло понимание, где он и что с ним произошло.

— Что ж, — медленно проговорил он. – Значит, пришло и мое время…И ты меня здесь встретил, малыш! Как же я рад этому!

Иван засмеялся и снова обнял собаку. Пират, встав на задние лапы, положил голову хозяину на плечо.

— Слушай, Пират, значит и остальные тоже должны быть здесь? – внезапно спросил мужчина. – Пойдем-ка мы с тобой к радуге, может быть и других встретим.

Мужчина и большой рыжий пес продолжили неспешный путь по краю вечной осени. Это было спокойное умиротворяющее место, наполненное красотой и благоуханием. Но внезапно Иван заметил какое-то большое темное пятно среди леса, словно кто-то выжег на поляне всю растительность.

— Странно, — задумчиво проговорил мужчина. – Что это может быть?

Эта выжженная пустошь пугала и притягивала одновременно. Поддавшись порыву, мужчина подошел и, опустившись на колени, прикоснулся руками к обожженной земле. Внезапно на него нахлынули воспоминания, которые доставляли так много боли там, на земле.

Он женился довольно рано. Со своей будущей женой Варей он познакомился еще в школе. Десять долгих лет они прожили вместе. Были и горести, и радости, и ссоры, и примирения. И вроде бы все было хорошо, но встретил Иван на свою беду женщину по имени Тамара. Влюбился и ушел от жены, а Варя через полгода погибла. И словно упала пелена с глаз Ивана, когда он узнал об этой трагедии. Больше четырех лет понадобилось ему, чтобы перестать горевать, винить себя и начать жить заново. Он снова женился, но все остальные годы Варя не шла у него из головы. Он вспоминал ее снова и снова. И думал, а как бы сложилась их жизнь, не появись тогда Тамара.

И сейчас, стоя на коленях перед этой выжженной поляной, Иван снова ощутил всю ту боль, которую тогда пережил. Но прибавилась к ней и еще одна. «Варина», — понял мужчина. Осознание накатило на него, словно океанская волна, грозя затопить с головой. Иван закрыл лицо руками и зарыдал, повторяя снова и снова:

— Прости меня, Варенька! Прости меня! Я был таким дураком! Всю свою оставшуюся жизнь я жил с мыслями о тебе. И с каждым прожитым годом я все острее ощущал потерю. Мне так тебя не хватало! Ты всегда была и остаешься моей единственной. Прости меня, милая!

— Ты давно уже прощен, — раздался тихий нежный голос за спиной. – Только сам себя простить до сих пор не можешь.

Иван обернулся и увидел Варю, которая стояла недалеко от него. Ее лицо лучилось нежностью и любовью. Она улыбалась и смотрела на него, а рядом сидел Пират. Мужчина стремительно вскочил, подбежал к жене, подхватил ее на руки и закружил. Варя рассмеялась чистым звонким смехом, который он так любил. А потом обняла его и поцеловала. Словно тяжелый булыжник свалился с души у Ивана. Он вдохнул полной грудью и снова прижал к себе любимую.

— Это какое-то волшебство, — прошептал он, вдыхая запах ее волос.

— Точно, — смеясь, сказала Варя. – Посмотри.

Иван открыл глаза и взглянул на то место, где недавно была выжженная пустыня. Сейчас все вокруг зазеленело, по краям распустились лесные цветы, над которыми летали пестрые бабочки.

— Как такое может быть? – изумленно произнес Иван.

— Сила любви и искреннего раскаяния всегда творят чудеса, — засмеялась молодая женщина.

Взявшись за руки, словно школьники, счастливый Иван и Варя пошли дальше по тропинке, которая вела к многоцветной радуге. Пират трусил рядом, иногда ныряя в густые заросли и вспугивая своим топотом многочисленных пернатых. Иван не мог наговориться со своей женой, рассказывая о событиях, которые с ним произошли. Варя слушала, задавала вопросы, смеялась или смахивала украдкой слезы.

Вдруг он остановился и прислушался. Варя и Пират встали рядом, недоуменно поглядывая на него.

— Что случилось? – спросила молодая женщина.

— Птицы петь перестали, — проговорил Иван. – Странно это.

Внезапно ему показалось, что среди яркости леса проглядывает еще один обожженный участок.

— Там что-то есть, — сказал он. – Мне нужно посмотреть, что это.

Варя понимающе кивнула и сказала:

— Эти выжженные места – те части нашей души, когда мы совершали некрасивые поступки. Мерзость всегда оставляет свой след. Есть те, чьи души полностью сгнили.
Для них нет избавления, и они целую вечность будут расплачиваться за содеянное. Но твоя душа – живая. Посмотри вокруг. Все это – мир твоей души. Она по-настоящему прекрасна. Но даже в ней есть темные стороны.
Ты можешь оставить все, как есть, и уйти туда, к свету, который тебя зовет. Но можешь найти червоточины и излечить их.

Иван на мгновение задумался, а потом сказал:

— Я думаю, тот свет никуда не денется. А вот черноту я хочу убрать. Ты пойдешь со мной?

— Куда бы ты ни пошел, — ответила Варя. – И Пират, конечно, же с нами. А еще я знаю, что скоро к нам присоединятся Маркиза, Стрелка, Филя, Задира и Кася.

— Голова кругом, — проговорил Иван, присаживаясь на большой теплый камень. – Прямо не верится.

— Это сначала, а потом привыкаешь, — с улыбкой произнесла молодая женщина.

— Как такое вообще может быть?

Они немного помолчали, думая каждый о своем, а потом Иван спросил:

— А что там? Где радуга и свет?

— Путь вперед, — просто ответила Варя.

— Что ж, не будем задерживаться, — сказал Иван, поднимаясь с валуна. – Пойдем искать червоточины. А потом – только вперед.

Обнявшись, Варя и Иван отправились дальше, а Пират бежал рядом с ними…

Наши души вмещают в себя целый огромный мир, который может быть живым или мертвым. Все, что мы делаем или не делаем, оставляет свой след.

Мерзость убивает все живое. Равнодушие превращает чистоту души в топкое зловонное болото. Доброта, любовь и искреннее раскаяние оживляют. Жизнь – это не просто череда событий, которые с нами происходят. Это не просто набор минут, часов или дней, бегущих с каждым прожитым годом все быстрее.

Жизнь измеряется поступками, которые мы совершаем за то время, что нам отпущено. И я верю, что в конце пути мы окажемся лицом к лицу с тем, что сотворили.

Успевайте творить добро!

© Наталья Кадомцева

Домовой