Кошка взирала на меня настороженно... Ее серьезный вид немного портил прилипший к носу кусочек фольгированной бумаги, который отсвечивал на свету и совсем не соответствовал ответственности момента.
Трехцветная кошка была худа, сквозь короткую шерсть можно было угадать всю ее анатомию, она уже устала от жизни, от вечной борьбы, от постоянных детей.
Наверное от безысходности она так и поступила — привела своего сына ко мне, незнакомому человеку, который просто погладил ее и дал облизать крышку от йогурта.
Оставив возле меня своего ребенка — большеголового, похожего на инопланетянина, она быстро скрылась, ничего не «сказав» на прощание и я осталась один на один с рахитичным котенком.
Позвонила домой — муж сказал, что соберет мои чемоданы, если я заявлюсь не одна. Что ж, его мнение тут оказалось решающим — квартира его и я несу котенка бабуле. Я знаю, что смогу ее убедить. И я убеждаю...
Он весь помещается на ее широкой широкой ладони и бабуля вдруг заявляет:
— В нем весу грамм 300, не больше!
Из-за угла выглядывает Зайка — бабушкин кот. Правда он давно уже перестал быть зайкой — теперь это настоящий тюлень, вставший на ласты. Я быстро сбегаю, испугавшись, что бабушка передумает.
Но бабушка не может передумать, он для нее голодный ребенок, которого надо накормить. Она кормит его и утирает слезу, вспоминая такого же когда-то голодного Зайку.
У бабули мышление странное и малыш получает имя Ксантий. Он растет и набирается сил, вот только... Зайка лупит его и не дает прохода, хотя сам по себе Зайка милый и ласковый котик, но возникшая ревность заставляет гонять котенка.
И я забираю его к нам, хоть муж продолжает пугать чемоданами, но это больше демонстрация сопротивления и мужской воли. И вот уже они вместе с Ксантием таскают из кухни вкусные кусочки, не дожидаясь обеда — мужская коалиция сплочается против меня.
Триста граммов кота превращаются в килограммы и уже ничто в его облике не напоминает головастика-инопланетянина. А на второй год к нам переезжает Зайка, ведь нашей бабули теперь больше нет.
Кот не умеет жить без бабушки, да и просто не хочет. Теперь, защищая свою территорию, его лупит Ксантий, но Зайке уже все-равно, он спрятался в своей «раковине» и не встретив сопротивления повзрослевший Ксанька обескураженно отступает.
Тюленьи запасы в боках быстро тают и вот уже Зайка напоминает Ксантия в детстве, тело-ниточка и огромная голова. Пытаюсь кормить его насильно, вливая ложкой в пасть бульон вместе с мясом...
Бесполезно, он не хочет глотать и густая мясная смесь вытекает сквозь полустёртые зубы. Зайка немолод, но ему еще жить и жить, только без бабушки он не хочет, он не может понять, что ее больше нет.
Я везу его в бабулину квартиру, там тоскливо и пыльно, но он оживает. На слабеньких лапах крадется на кухню и появившись в проеме, отвечает мне взглядом. Я понимаю и ухожу, я стою на площадке почти полчаса и возвращаюсь обратно.
Зайка готов... Он лежит у порога, расслаблен и тих. Он все понял и попрощался. Теперь Зайка ест и живет на комоде, спасаясь от Ксантия, который продолжает его колотить. Но однажды Зайка спустился и дал трепку подскочившему Ксаньке. Муж бодро хмыкнул:
— Ожил мужик!
Мужская коалиция разрастается и мне все труднее противостоять этой банде.
Я все чаще засматриваюсь на уличных кошек, одна из них просто обязана вступить в мой боевой женский союз. Супружник возобновляет «чемоданную» угрозу, но я не боюсь, он уже почти подготовлен...
