До тех пор, пока мы не будем проходить мимо, и будем оказывать помощь нуждающимся животным, это значит, что мы остаемся Людьми, и не все так плохо в жизни!
Судьба
Говорят, у Судьбы свои приоритеты. И нет у нее времени в жизнь каждого живого существа вмешиваться и узор счастливый выплетать. Говорят, каждый сам кузнец своего счастья, сам строитель благополучия, а если уж не получилось – то, кроме как себя, винить и некого. И жаловаться некому, и надеяться…. Да много чего говорят, разве и упомнишь все.
— Пятнышко, иди сюда, милая! – молодая женщина в смешных тапочках-барашках заглянула в комнату, где посередине большого дивана, весело гоняя мягкой лапкой скрученный в шарик, уворованный конфетный фантик, купалась в льющихся из окна солнечных лучах красивая бело-серая кошечка.
— Давай, давай, лентяйка, тебя зовут! — наблюдавший за игрой своей любимицы мужчина, легонько подтолкнул последнюю под пушистую попу, — Негоже маму заставлять ждать! Она вон итак не свет не заря встала, чтоб тебя порадовать.
Кошечка неуверенно оглянулась, толкнула в последний раз шелестящий бумажный комочек и, грациозно спрыгнув с дивана, любопытно сверкая глазами, прошествовала на кухню. Мама, ее теплая, любимая мама, стояла у обеденного стола и что-то прятала за своей спиной.
Пятнышко навострила серые ушки, плюхнулась на попу и вопросительно уставилась на женщину. Что придумала ее хозяйка, оставалось только гадать. Нет, в том, что мамино «порадовать» ей понравится, кошечка не сомневалась.
Мама у нее вообще была одной сплошной радостью. Эта радость таилась на кончиках маминых пальцев, что в каждую свободную минутку с нежностью зарывались в Пятнышкину пушистую шубку, в тихом мамином голосе, на который сонная Пятнышко бежала со всех лап, лишь бы побольше послушать это мамино воркование, коим она не скупилась баловать любимую девочку.
И даже в рыжих маминых волосах, в которых по утрам, путаясь и блестя маленькими огоньками, играли в догонялки солнечные зайчики, жила радость.
Но почему-то сейчас, в эту самую минуту, каким-то внутренним чутьем ощущая мамино волнение, бежавшее солеными ручейками по щекам, и исходящее от вставшего позади нее папы уверенное сильное тепло, Пятнышко вдруг растерялась. Обвила пушистым серым хвостом белоснежные лапки и мелко задрожала в такт пустившемуся вдруг в пляс сердечку.
Совсем как тогда, ровно год назад, на мокром от прошедшего дождя асфальте, куда она из последних сил выбралась в последней попытке найти пропитание. Маленькая, грязная, с сопливым сморщенным носом и почти полностью залепленными гноем глазами, готовая принять удар от очередного пинка, коим не гнушались награждать ее редкие прохожие, брезгливо смотрящие на досадную помеху, появившуюся на их пути.
На что она тогда надеялась, во что верила – безымянная на тот момент Пятнышко не знала, но одно понимала точно – не сумей она найти пропитание, ее дни будут сочтены.
А потому, упорно цепляясь маленькими лапками за асфальт, шажочек за шажочком, подслеповато щурясь почти ослепшими глазками, продвигалась вперед. Пока вдруг не уткнулась в чьи-то ноги и, сжавшись в комочек, приготовилась испытать очередной удар. Удар, который она вряд ли переживет.
Вот только вместо удара худой спинки вдруг коснулась теплая ладонь, а оторвавшиеся от асфальта лапки запутались в мягком облаке, цвета голубого неба.
По кончику сморщенного носа мазнуло чем-то мокрым, а в груди отчаянно забилось сердце. Ее куда-то несли. Прижимали к вздымающейся груди, будто самое дорогое сокровище, не обращая внимания на грязную, спутанную, а местами и просто выпавшую шерстку, не морщась брезгливо от тошнотворного запаха. Несли, кутая в мягкую теплую ткань, спеша, подпрыгивая и то и дело норовя перейти на бег.
Ее — ненужную, недостойную, некрасивую, приготовившуюся умирать. Маленькая кошечка несмело подняла взгляд и впервые за свою короткую жизнь испытала настоящую радость. Радость, что смотрела на нее зелеными глазами молодой женщины, по чьим разрумянившимся от быстрой ходьбы щекам прозрачными ручейками стекали дорожки соленых слез.
— Мама! – хотелось крикнуть ей тогда, и, выпутавшись из голубого облака, оказавшегося шерстяным папиным свитером, Пятнышко уткнулась в изгиб маминой шеи и, собрав последние крохи сил, благодарно замурчала.
А сейчас, спустя множество счастливых дней, спустя миллионы ласковых слов, тысячи объятий и бесконечный океан нежности, что она, не таясь, дарила своей семье, превратившись из грязного заморыша в красивую пушистую кошку с блестящими, словно янтарь на солнце, глазами, Пятнышко вдруг испугалась. Ее мама, ее радость, ее счастье – плакала. Но плакала совсем не так, как в тот памятный день. Почему-то эти соленые ручейки, что капельками бежали по маминым щекам, вызывали чувство щемящей нежности в маленьком сердечке смотрящей на свою хозяйку кошки.
Пятнышко сипло мяукнула, вскочила и, обежав вокруг пытающегося скрыть улыбку мужчины, одним прыжком запрыгнула на протянутые мамины руки. Привычно уткнулась в изгиб шеи мордочкой и, не удержавшись, все же заглянула за мамину спину.
На большом обеденном столе, почему-то накрытом нарядной белой скатертью, высилась гора разных коробочек. Больших и маленьких, цветных и белых, перевязанных шелковыми ленточками, под цвет голубого свитера, что лежал здесь же. Папиного свитера, в который она так любила зарываться розовым носом, и который всегда находила, куда бы хозяин его не прятал.
Кошечка удивленно муркнула и, боясь поверить своему счастью, коснулась лапкой теплой на ощупь ткани.
— С днем рождения, Солнышко, — все же не сдержал улыбку мужчина, — С днем рождения, Пятнышко!
Холодный ветер колючими иголками прошелся по худой грязной спинке свернувшегося в комочек на тротуаре котенка. Маленькая кошечка открыла подслеповатые глаза, неуверенно оглядела спешащих мимо и брезгливо передергивающих плечами людей и горько заплакала.
— Сон! Неужели просто сон? А как же мама? А день рождения? Зайчики солнечные и папин свитер? Как же разноцветные коробки?
Грустно взглянув на сереющее от набегающих туч небо, безымянная кроха подтянула под впалый животик когда-то белоснежные, а сейчас сравнявшиеся по цвету с грязным асфальтом лапки и устало вздохнула. Скоро все закончится. Осталось потерпеть совсем немного. Первые капли осеннего дождя, готовые вот-вот камушками ударить по худой спинке, вдруг заслонила собой чья-то тень.
Малышка неуверенно подняла мордочку и замерла. Прямо перед ней, протягивая вперед ладони, на корточках сидела молодая женщина, по чьим разрумянившимся щекам бежали соленые ручейки слез. А в шаге, загораживая собой бешено кружащий листья, оставшийся без добычи ветер, высокий сильный мужчина, чьи глаза подозрительно блестели, рваными движениями снимал с себя теплый свитер. Свитер цвета голубого, летнего неба. Самый теплый свитер на свете, в который когда-то, очень давно, вплела свои нитки Судьба.
Ольга Суслина
*********
Комментарии автора
Уважаемые читатели,большое спасибо Вам, за ваши теплые слова и комментарии. Я вижу многих из Вас тронул рассказ про малышку Пятнышко), и многим хотелось бы, чтоб эта история была правдой.
Но ведь эта история — правда)) и котенок на фото — и есть та самая, маленькая Пятнышко, в августе 2020 года отметившая свой второй домашний день рождения в окружении любящих ее людей❤️
Не переживайте за Пятнышко- она счастлива😺😺, а сказки... Сказки оживают там, где в них верят!
