Когда Максим вышел из тюрьмы, ему было сорок лет. Да, не сложилась жизнь. По молодости, как-то возвращаясь поздно вечером с работы, заступился он за девушку, к которой приставали трое выпивших парней. Заступился неудачно: в драке один из хулиганов сам же на свой ножичек и напоролся, да так напоролся, что и помер.
Максима посадили: прощайте жена и трёхлетняя дочка. Пока он сидел, мать умерла, жена вышла замуж за другого, дочь забыла. Так что, выйдя на свободу, Максим не знал, что же ему теперь делать и как жить: ни дома, ни работы, ни друзей.
Побродив несколько дней по городу в безуспешных поисках работы, Максим решил податься на село, где летом всегда нужны рабочие руки. Вышел к реке, что неспешно несла свои воды в Чёрное море, и пошёл по берегу, где не так душил летний зной. Наконец город с его асфальтом и бетоном закончился. Теперь речка извивалась среди буйной растительности леса.
Фотография из личного архива
«Красота-то, какая!» — подумал Максим, невольно остановившись перед очередным изгибом реки и залюбовавшись природой. – «Вот бы сколотить здесь крохотный домик, и живи – не хочу. Рыбу можно ловить».
Мужчина снял с плеч небольшой рюкзак, не спеша разделся и шагнул в воду. Он плыл, размеренно делая взмахи руками, и в душу проникало успокоение, как будто река смывала с него все обиды и горечь за сложившуюся судьбу.
Под вечер появились облака. Они медленно затягивали небо, приближая сумерки. Но сквозь небольшой просвет чистого неба солнце ещё освещало воды реки. Вечер был тихим, и на зеркальной поверхности отражалась причудливая картина небес, создавая иллюзию подводного царства.
Фотография из личного архива
Максим растянулся на траве, положив под голову рюкзак, и ещё долго смотрел в небесный просвет, его душа тянулась к солнцу.
Он проснулся от того, что кто-то осторожно пытался вытащить из под головы рюкзак. Максим открыл глаза и резко поднялся, в предрассветных сумерках он увидел, небольшого мохнатого зверя, что вцепился зубами в верёвку.
— А ну, отдай, — крикнул мужчина и с силой дёрнул рюкзак. Зверь взвизгнул и жалобно заскулил.
Это был маленький щенок, похожий на овчарку.
— Ты откуда здесь взялся? – произнёс Максим, оглядываясь по сторонам.
Щенок заскулил ещё жалобнее. Человек прислушался, но кроме щебета пробуждающихся птиц, да плеска волн реки больше не было слышно никаких звуков, указывающих на присутствие людей.
— Ты потерялся? Хотя, какое там «потерялся», здесь и жилья-то поблизости нет. Значит, выбросили тебя, да?
Щенок уткнулся мордочкой в траву, недоумевающее глядя на Максима, ему очень не хотелось думать, что его, вот так взяли, и просто выбросили, как ненужную вещь. Но как не крути, выходило всё именно так. И маленький пёсик тяжело вздохнул.
— Понятно, — грустно усмехнулся Максим, — и есть, небось, хочешь?
Пёсик усиленно засопел, не поднимая головы.
Максим развязал рюкзак, достал хлеб и рыбные консервы:
— На, жуй, — поставил перед носом щенка открытую банку, а сам откусил кусок хлеба.
Когда с едой было покончено, Максим накинул на плечи рюкзак:
— Я сам без кола, без двора, иду на удачу, если хочешь, пойдём со мной, а нет, оставайся, жди с моря погоды.
Мужчина решительно зашагал вдоль реки, пёсик подпрыгнул и, не раздумывая, побежал следом.
В первом селе им не повезло: слишком близко оно находилось возле города, слишком зажиточно там жили люди, чтобы нанимать в работники всякую «рвань» да ещё и с собакой.
— Не горюй, — подбадривал Максим пёсика, которому дал имя Дик, располагаясь на ночлег у реки. – Отойдём подальше от города, там сёла победнее и люди попроще, кому-нибудь мы и пригодимся.
Максим всё говорил и говорил, поглядывая на щенка. Уж больно тяжко было у него на душе.
Мысль о том: «А стоит ли жить дальше?», — неотступно буравила голову. Это только со стороны казалось, что мужчина подбадривает несмышлёного маленького пёсика, на самом деле, Максим подбадривал самого себя.
Дик лежал в траве и внимательного слушал, наклоняя свою голову то в одну, то в другую сторону. Он ничего не понимал из этого непрерывного потока слов, а просто слушал интонацию, с которой говорил человек, и радовался, что он не один.
Максим замолчал и тяжело вздохнул, Дик тут же жалобно заскулил.
— Ну, ты чего это тут тоску наводишь? – тут же, отогнав от себя прочь тяжёлые мысли, бодро заговорил человек.
– Смотри вот лучше, что я сегодня купил. Вот котелок, крупа пшеничная, банка тушёнки, вода, а это миска тебе. Нравится?
Дик подбежал к миске и тут же сунул в неё свой нос. Пусто. Щенок недоумённо посмотрел на Максима, обиженно тявкнул, немного отошёл и тут же снова улёгся на траву, развернувшись к человеку спиной. Максим засмеялся:
— Эй, Дик, ну, ты что, обиделся? Еду-то приготовить сначала надо. Эх, ты, морда глупая. Давай, лучше, помогай ветки для костра собрать.
Максим начал таскать сухие ветки на кучу, и Дик, забыв, что он обиделся, тут же бросился помогать.
Сухие ветки весело потрескивали в пламени костра, вода в котелке закипела, Максим суетился, засыпая крупу, а Дик, засунув свой нос в рюкзак, усердно перебирал его содержимое.
Вот пёсик высунул морду из рюкзака, как-то тоскливо посмотрел на своего нового хозяина, что стоял к нему спиной и помешивал кашу в котелке, немного подумал, а затем его голова снова быстро нырнула в рюкзак. Ещё через секунду Дик, держа что-то в зубах, быстро скрылся за близлежащими кустами.
Максим забросил тушёнку, помешал ложкой.
— Ну, вот и готово, сейчас поедим. Дик, ты где? Дик!
Шорох за кустами подсказывал, что Дик там, но почему-то пёсик упорно молчал. Максим осторожно обошёл кусты. Щенок старательно что-то закапывал в землю.
Максим не стал пугать занятого пёсика, усмехнулся и тихонько вернулся к костру. Он посмотрел на разбросанные вещи из рюкзака, снова усмехнулся и подумал: «Интересно, что ты там мог спереть? Вся еда лежит возле костра… Что же ты там нашёл?»
Через пять минут Дик вышел из-за кустов, как ни в чём не бывало. Выражение его морды явно говорило: «Ну, мы есть-то сегодня будем или как?»
— Налетай! Смотри, какая каша знатная получилась, с мясом! – Поставил Максим перед щенком миску. – Под такую кашу можно и сто грамм выпить, да, Дик?
Пёсик вертелся возле миски, каша была горячей. Максим полез в рюкзак, чтобы достать чекушку, но её там не оказалось.
— Ах, ты негодная собачонка, так вот что ты зарыл. Ну, ты, братец, хулиган, как я погляжу! Это же надо! А я думаю, что он там роет!
И с этими словами человек пошёл за кусты, но не успел он приступить к раскопкам, как услышал отчаянный жалобный скулёж. Максим поспешил вернуться, чтобы узнать, что там стряслось. Дик сидел, позабыв о миске, и жалобно плакал, поднимая к верху мордочку.
— Эй, ты чего? Кашей обжёгся? – спросил Максим, понимая, что дело здесь не в каше, здесь что-то другое… Но что?
Он подошёл, присел и потрепал щенка по голове:
— Ты чего, Дик?
Пёсик с отчаянием смотрел в глаза человека, пытаясь сказать что-то очень важное, он тявкал, скулил, опускал голову, тычась носом в землю и прикрывая глаза лапами, снова поднимался, с мольбой и немного сердито смотрел на своего нового хозяина.
Максим опешил. Ему было очень жалко малыша, который так старательно хотел что-то сказать, вот только он (его новый хозяин) никак не мог понять, что. Пытаясь успокоить Дика, Максим гладил и уговаривал пёсика, обещал, что всё будет хорошо, подсовывал миску с уже остывшей кашей, и совсем позабыл о закопанной чекушке.
Дик немного успокоился и начал нерешительно есть, всё время с тревогой поглядывая на человека.
— Ешь, ешь, отличная каша, — подбадривал пёсика Максим, демонстративно засовывая ложку с кашей в рот, — ой, вкусно… Ешь быстрее, а то совсем остынет.
Когда с едой было покончено, они улеглись возле тлеющих углей догоревшего костра, и вскорости Максим услышал, как Дик размеренно засопел, уткнувшись своим мокрым носом ему в шею.
Солнце ещё только собиралось вынырнуть на горизонт, а человек и собака уже проснулись. Поёживаясь от утренней прохлады, Максим решительно сбросил одежду и окунулся в тёплую воду реки, которая не успела ещё остыть со вчерашнего дня. Он плыл, думая о том, что денег осталось не так уж и много и, что хорошо бы найти где-то хоть какую-то подработку.
Дик бегал по бережку, пристально наблюдая за своим хозяином и весело тявкая, когда тот окликал его из воды и махал рукой. Вдруг пёсик увидел, что голова человека скрылась в воде. Как не вглядывался щенок, как не тявкал, голова не появлялась.
Перепуганный Дик смело бросился в воду и поплыл, неуклюже барахтая своими маленькими лапками, в том направлении, где хозяин махал ему рукой в последний раз. Он был ещё слишком мал для плаванья и вскорости начал тонуть, но, не смотря на это, Дик отчаянно продолжал плыть вперёд.
Максим вынырнул из воды, весело отфыркиваясь:
— Видал, как я умею, Дик! – Крикнул он, оборачиваясь к берегу.
— Дик, ты где? Дик! – Звал Максим, но щенка на берегу не было.
Вдруг в утренней тишине раздался звук, похожий на всхлип. Мужчина тут же посмотрел в том направлении: в двадцати метрах он различил какое-то странное волнение воды — маленький Дик, захлёбываясь, держался на поверхности из последних сил. Сильная рука подхватила полуживого пёсика в последний момент перед тем, когда его нос навсегда должен был скрыться под водой.
Максим прижимал к себе мокрого щенка, всё время повторяя:
— Ну, ты что, Дик… ты что… ты думал, я утонул? Глупышка, спасать меня бросился…
А Дик счастливо повизгивал, облизывая капли воды с лица своего хозяина.
Что-то больно сдавило грудь, и Максим, уткнувшись лицом в мокрое тельце собаки, вдруг заплакал. Он плакал от того, что в этом суровом и жестоком мире есть живое существо, которому он нужен. И теперь, когда он это знал, Максим вдруг поверил, что всё у них с Диком получится, и жизнь обязательно наладится.
Позавтракав вчерашней кашей, Максим не спеша паковал вещи в рюкзак. Рядом крутился и весело тыкался носом, обсохший возле костра, Дик. В последний момент, перед тем, как двинуться в путь, мужчина вспомнил о чекушке, зарытой вчера вечером Диком. «Надо забрать», — подумал Максим и направился за кусты. Щенок бежал рядом, весело подпрыгивая и виляя хвостиком.
— Ах, ты поросёнок! – вскрикнул удивлённо человек, глядя на пустую ямку.
— Перепрятал? – строго посмотрел он на пёсика.
— О чём это ты? – недоумённо смотрела мохнатая морда «честными» глазами, склонив голову на бок.
— Я о чекушке, которую ты вчера здесь зарыл. Где она, отвечай немедленно, маленький воришка.
— Совершенно не понимаю, о чём ты говоришь? — Склонилась морда в другую сторону.
Максим ещё немного посмотрел в эти «честные» щенячьи глаза, и вдруг подумал: «Откуда этот маленький щенок может знать о водке? Да ещё так хорошо, что из всех вещей в его рюкзаке, утащил именно чекушку? А как он оказался здесь, в лесу, совсем далеко от человеческого жилья?» А ещё вспомнил Максим, как вчера вечером плакал Дик, когда он пошёл за кусты, намереваясь откопать бутылку.
«Наверное, его прежние хозяева сильно злоупотребляли спиртным, и малышу от них порядочно доставалось», — мелькнула мысль.
— Так, вот что ты вчера хотел мне сказать, — присел Максим на корточки, внимательно глядя в глаза собаке.
Дик вопросительно-робко смотрел в глаза человеку, ему так хотелось, чтобы новый хозяин его понял и выполнил просьбу: не пить спиртное, что даже кончик языка высунулся сам собою.
— А ведь ты прав, дружище, сколько бед от неё, проклятой, — с горечью произнёс Максим и тяжело вздохнул. — Спрятал, и молодец! Пойдём.
Продолжение читайте Здесь:
И они пошли навстречу утреннему солнцу, что так щедро дарило своё тепло всему живому на Земле.
Фотография из личного архива
С каждым часом солнце поднималось всё выше, слепило глаза, но человек и собака продолжали идти. Теперь они твёрдо знали, что всё у них получится.
Виктория Талимончук
