« И долго мне сниться будут
Немой укор и вопрос,
Твоя золотистая шкурка
И мокрый доверчивый нос…»
Помню, как он появился: скромное рукописное объявление на автобусной остановке: «Продаются щенки ирландского терьера…»
Господи! Как я давно мечтала увидеть «рыжего дьявола», отважного «охотника на негров» — героя романов Джека Лондона »Джерри Островитянин» и «Майкл-брат Джерри». И вот уже мчится клубок лап, хвостов, щенячьих попок, резко тормозит – на меня с любопытством смотрят двенадцать блестящих черных пуговок!
Он оказался любопытнее всех: подошел обнюхивать.
Наверное, щенку понравился мой запах, потому что больше, пока я разговаривала с хозяином , не отходил. Всего месяц от роду, но это уже сформировавшийся настоящий ирландский терьер. Бородатый, красно рыжая жесткая курчавая шерсть на спине, мохнатые передние лапки — словно с самого рождения одел теплые валеночки специально для сурового климата России.
Собак этой породы в нашей стране в те времена было чрезвычайно мало.
Легенда гласит, что первого ирландца к нам в Союз привез Никита Сергеевич Хрущев — во время одного из официальных визитов ему кто-то подарил редко породного щенка ,по документам его хозяином был оформлен А. Аджубей -зять Хрущева.
Этот факт давал повод судьям на собачьих выставках ,как говориться «прикалываться» – выкрикивать в громкоговоритель : «Кобель Аджубей перейдите на такое-то место…». Якобы, с этого щенка и пошла родословная почти всех наших ирландцев и моего в том числе.
Нэдди Айрон Ван – так было записано в родословной. Нэдди — сокращенно от Эдварда. А мы его звали просто Эдиком, Эдичкой.
Милый мой, ласковый, отважный и преданный друг!
Сколько дорог, сколько километров мы проехали с тобой ,путешествуя по всей России, Прибалтике, Белоруссии; в каких только морях ты не поплавал: Азовском, Балтийском, Каспийском! На берегах скольких рек ты прятал свои любимые косточки в прибрежный песок: Оки, Москва-реки, Волги, Припяти…
Тогда, в 80-м мы купили »Ниву» и решили использовать по «полной программе»: за счет её высокой проходимости, ездить по самым трудным маршрутам.
И всегда из бокового окна машины выглядывала любопытная бородатая собачья мордочка!
Однажды, в Эстонии стояли на перекрёстке, пропуская все машины справа, Эдик, как всегда торчал в окне, и, вдруг, машины, следовавшие по главной, затормозили, водители улыбались и жестами нас пропускали, глядя на нашего пёсика, аплодировали!
К чести эстонцев: обожают животных! Это одна из их национальных черт. Эстонцы — хуторяне, приходят купаться на озера полными семьями с собаками и кошками. И никогда от них не услышишь истеричного вопля, типа: «уберите собаку! Она меня сейчас укусит! Она меня лизнула — уже попробовала!»
Дважды мы побывали с ним в притоках Волги, на Ахтубе.
Вот, где было раздолье для нашей псинки:
безлюдные острова, чистый песок на берегу реки, полной рыбы, голубое бескрайнее небо…...
Мы с друзьями жили в палатках, ловили рыбу, плавали, загорали. Единственными нарушителями нашего абсолютного покоя были дикие кабаны, а также стадо баранов во главе с пастухом-калмыком. Кабаны, как правило, приходили ночью, иногда под утро, с явной целью сожрать наши продовольственные припасы.
Но Эдик отважно вставал на защиту, не выходя из палатки, он грозно рычал, а затем лаял мощным, низким голосом, как у здорового «кавказа».
Не видя его, по голосу можно было предположить, что это лает, по крайней мере, щенок собаки Баскервилей ( Ирландцы небольших размеров – самые крупные 50 см. в холке.)
Стадо баранов появилось внезапно в нашем палаточном лагере и бесцеремонно начало топтать и обкакивать вещи! По-видимому, у Эдика проснулся в этот момент пастуший инстинкт: он отогнал все стадо, а одного, отставшего, загнал прямо в палатку: решил, что пора перейти с рыбной пищи на мясную😄😋😜😉
За этой сценой наблюдал пастух. Способности ирландца его потрясли.
«Бери барана – отдай собаку!», — повторял он.
«Собака не продается ни за какие деньги! Да и зачем он Вам нужен?»
«Хорошо работает. Я отрежу ему уши, чтобы лучше слышал, ещё лучше работать будет!»
Никакие уговоры не помогали.
«Бери барана – отдай собаку! Бери барана- отдай ……», монотонно ныл пастух. Весь день он провел в нашем палаточном городке, и бараны срали на наши вещи! Весь день Песик сражался с этими наглыми созданиями.
Лишь поздним вечером мы вздохнули с облегчением — пастух удалился. А утром… утром все началось с начала! Калмык сидел за нашим самодельным столом, на котором стояла огромная кастрюля с черной осетровой икрой: «Бери икру – отдай собаку, бери икру – отдай собаку!
Н- Е- Е- Е- Е- Т !!!!! Мы собрали вещи и переехали на другой остров.
На Ахтубе Нэдди обрел себе друга.
Однажды на дороге нашли черепаху, принесли в лагерь. На собачку она сначала впечатления не произвела: камень и камень… И вдруг, камень зашевелился! Эдя обомлел! Потрясенный, наблюдал за движением черепахи, потом поднялся и, когда она отползла метра на два, осторожно взял в зубы, подумал… отнес на стартовое место — к дереву, откуда её путешествие началось! И она снова поползла, и снова после двухметрового пути оказалась в Эдиных зубах, а затем у дерева.
Путешествие черепахи продолжалось часами и все повторялось бессчетное количество раз. Наблюдать за этой парочкой было очень интересно: пес с профессорским видом, словно естествоиспытатель проводящий опыт, следит за движением черепахи, что-то высчитывает, затем хватает объект изучения и повторяет сначала.
Когда же пришло время уезжать, собрали вещи, позвали Эдьку в машину, но песик с грустью смотрел на нас и не желал запрыгивать. К нашему удивлению, никакие уговоры не помогали. Тогда прибегли к самому действенному средству: поехали.
Эдя залаял, затем сиганул в кусты, вынырнул оттуда и стремглав бросился за нами — в зубах у него была черепаха! Просто он не желал расставаться с другом! Так и поехали в Москву.
Иногда казалось, что если бы этот ирландец родился человеком, он скорее всего стал бы ученым биологом. С самого рождения проявлял чрезвычайное любопытство к окружающему его животному миру: бабочкам, мухам, комарам, тараканам, лягушкам(однажды проглотил целиком живую и она тут же у него выскочила обратно, что знаменательно – не успела подохнуть!).
Будучи в Рязанской области в Мещерском заповеднике, весной в апреле, бродили по лесу. Под корнями старых деревьев было много змеиных нор с большими змеиными клубками. Гадюки ещё толком не проснулись, грелись под лучами весеннего солнца и тянулись столбиками к свету.
И вдруг, мой песик, только что весело бегавший за весенними порхающими бабочками, резко остановился перед таким столбиком-гадюкой и стал тянуть к ней нос! Страшное зрелище :профессорский нос собаки и змеи в сантиметре друг от друга! Хорошо, что была весна и змеи в это время года не опасны.
Вернувшись в палатку на берегу реки Пра, обнаружили заползшую туда змею! Взяв за хвост, выкинули подальше в речку, легли отдохнуть. Через минуту в палатку врывается абсолютно мокрый Эдя с гадюкой в зубах! Дальнейшее наше поведение напоминало кадры из кинофильма «Пёс Барбос и необычайный кросс»! К счастью, всё закончилось благополучно – никто не пострадал.
Его любопытство иногда приводило и к неприятным последствиям.
Собираясь за продуктами, положила деньги на стол и вышла из комнаты, видимо, сквозняком их сбросило на пол… Короче, когда я вернулась, Эдик дожевывал одну половинку двадцатипятирублёвой купюры! Вторая половина с портретом Ленина не пострадала. В те времена двадцать пять рублей – почти четверть »жалования» старшего научного сотрудника театрального музея Бахрушина.
Больше денег в доме не было…
«Что же ты сделал? Ведь на эти деньги можно было купить почти десять килограмм мяса!» С оставшейся половинкой пошла в Банк. В те времена испорченные купюры можно было поменять. «Половинки не меняем! Нужно хотя бы три четверти! А вдруг вторую половину принесет ваш муж, сват, брат?»
«У собак деньги в желудке не перевариваются!», — успокоила меня подруга по работе: «Мой эрдель однажды лизнул меня в ухо и проглотил серьгу с бриллиантом! Ничего, два дня с тазиком за ним побегала и нашла свою драгоценность!»
Подумав, я тоже решилась. Только Эдик присядет на утренней прогулке — я тут же под него – тазик! Зрелище было веселое! И действительно, через день промывки(этот процесс напоминал золото искательство) остатки двадцати пяти рублевки были найдены, в виде мелких сантиметровых кусочков в количестве штук 50 –ти.
И вот, реставрационная мастерская театрального музея Бахрушина совершила подвиг — все эти маленькие куски тщательно подобрала, сложила, соединила, и в результате получилась полноценная двадцатирублевая купюра, только разноцветная: одна половинка нормального цвета, а другая желто-коричневая.
«Она, что –у негра в жопе побывала?», -подозрительно прищурилась кассирша в Банке. – « В жопе, но не у негра, у ирландца – поэтому порыжела!»
Деньги все же мне поменяли.
Веселый рыжий песик с усами и бородой, своим задиристым характером чем-то напоминал мушкетера: игры, шутливая борьба со своими четвероногими друзьями — были его любимым развлечением. И все же, нередко случались настоящие драки, как правило, с собаками вдвое его больше и сильнее.
Почти каждый месяц приходилось обращаться к ветеринарам, залечивать боевые раны. Но это его не останавливало: «ничего !шрам на роже — мужику всего дороже!» и бросался в очередную драку…...Но однажды случилось непоправимое: мы гуляли вместе с молодой красивой пуделихой. Эдик галантно за ней ухаживал….неожиданно из подворотни выскочил здоровый бультерьер.
Понимая, что сейчас начнется драка почти что с крокодилом, из которой мой пес вряд ли выйдет победителем, я попыталась схватить и поднять свою собаку на руки, но тут — мощный удар по кисти зубами буля, словно по ней врубили топором!
Поток крови, шок, оглушение!
И шея моего Эди в сжатых зубах то ли акулы, то ли крокодила! В мыслях одно: «только бы не загрыз, только бы не насмерть!» Каким чудом его вытащили из челюстей этого чудовища с силой сжатия зубов в 22 атмосферы, плохо помню. Я попала в больницу на полтора месяца, перенесла три операции, чуть не потеряла руку. Обошлось. А Эдя…
Эдик с тех пор не оправился:
перенеся тяжелый стресс, наложение 28 швов, инфицирование, пес, которому, кстати, было уже почти десять лет,(почтенный возраст для собаки!) стал постепенно слабеть, поездки за город у него более не вызывали огромной радости, всегдашнее любопытство сменилось равнодушием, апатией, сильно похудел, шерсть потускнела, стала вылезать.
В ветклинике при онкологическом центре на Каширке поставили самый печальный диагноз — рак …
И операцию делать нельзя: стар — не выдержит. Посоветовали усыпить. А как ??? Как усыпить, если на тебя смотрят печальные, всё понимающие и такие доверчивые влажные собачьи глаза?
Вопреки приговору пытались лечить. Пока есть жизнь – есть надежда! Он уже не мог ходить сам, на руках выносила его на улицу. Стоял, покачиваясь, нюхал воздух, ел травку. Вывозили в лесополосу на кольцевую МКАД, чтобы вновь ощутил себя на свободе, в раздолье, где тогда ещё можно было встретить и дикого кабана и лосей — благодарно лизал руки…
За полгода болезни не было ни одной жалобы, ни одного стона!
Если бы я хоть раз, услышала, что он скулит, что он жалуется на боль, я бы тут же вызвала службу усыпления, но этого не было…и опять робкое — « а вдруг?»…пока есть жизнь — есть надежда!
Уходя на работу, склонялась над ним: «Как, милый , перенесешь ещё один день без меня?»
— «Я люблю тебя и буду ждать…», — читала в его собачьих глазах.
И вот, однажды, вернувшись домой, увидела — песик с трудом поднял голову: «дождался, мне пора…», потерял сознание.
Прости нас, дорогой!
После смерти Нэдди, я окончательно поняла, что со своей болезненной любовью к животным, не хочу более жить в Москве, что мне тесно, что хочется стать свободной от суеты, шума, грубости, жестокости большого города… Мы начали подыскивать участок в Подмосковье…
Со смерти моего четвероногого друга прошло двадцать лет.
За это время у меня прожили жизнь и умерли несколько других собак. Но каждый раз, вспоминая их уход, я думаю: душевная чистота, безграничная преданность, бесконечная любовь и такая мука! За что Господь заставляет страдать их безгрешные души? Не искупление ли это людских грехов?
Все собаки попадают в Рай? И я до сих пор не могу найти ответа, что же всё-таки правильнее — усыпить животное сразу по приговору врача или бороться до конца, пробуя все возможные средства, надеясь хоть на какой-то шанс, чтобы иметь возможность сказать себе: »моя совесть чиста — я сделала все, что могла, прости…».
*********
Прости меня, Джонни!
Я поблагодарила твоего убийцу – милиционера за то, что он позволил забрать твое тело.
В лесу, под высокой елью теперь рядом две могилки – старого ирландского терьера, прожившего на этом свете десять прекрасных лет и полугодовалого добермана, так и не успевшего стать счастливым…
Как короток собачий век… За что?
С любовью ко всему живому — Ольга Черниенко
