В детский дом я попала, когда мне исполнилось 7 лет
Биологических своих родителей я почти не помню. Помню только ощущение блаженства, испытанное мной уже в детском доме: от чистого собственного тела, от мягкой постели и вкусного ужина.
Можете что угодно говорить о том, как страдают сироты в подобных учреждениях, но иногда там просто рай, по сравнению с собственной семьей. В детский дом я попала, когда мне исполнилось 7 лет, а еще через 2 года меня взяла в свою семью женщина.
Мама Люда была одинокая и своих детей у нее не было. А я так боялась, что меня снова бросят или отдадут обратно.
— Мама Люда, — спрашивала я, — а если я не смогу на одни пятерки учиться, ты меня обратно сдашь?
Мама Люда гладила меня по голове и заверяла, что я теперь ее родная дочка, что она никому меня не отдаст, что огорчится, если я буду круглой двоечницей, но все равно я не вернусь в детский дом.
Я старалась, как могла. В школе у меня было всего две четверки: по алгебре и по английскому языку. А жили мы дружно и не ссорились ни капельки. Позднее из имени моей мамы Люды исчезло второе слово, она стала просто мамой.
— К нам погостить приедет моя сестра, тетя Лена, мы ж двойняшки с ней, — сказала мне мама, когда мне было лет 15, — Лена жила с мужем в Сибири, а теперь они перебираются к нам поближе.
В назначенный день приехала мамина сестра. Они были очень похожи, только моя мама немного ниже ростом и волосы у нее темнее. А еще тетя Лена приехала не одна, с ней был ее сын Ромка, он был двумя годами старше меня.
— Вот она какая, — сказала тетя Лена, разглядывая меня со всех сторон, — ничего, вроде нормальная.
— Лена, ну почему она будет ненормальной-то, — раздраженно сказала мама, — обычный ребенок, спортом занимается, учится хорошо, по дому мне помогает.
— Ну-ну, — только и сказала мамина сестра.
А мы с Ромкой унеслись в кино и я ему показывала город.
— Иринка, — остановила меня соседка уже на обратном пути у дома, — никак жениха завела. Да видный какой парень, красавчик. Молодец, не теряйся.
Я хотела сказать настырной тетке, что это мой брат, но взглянув на смутившегося Ромку я и сама покраснела, осознав вдруг, что не хочу быть ему сестрой.
Тетя Лена гостила у нас 2 дня, а потом они уехали из нашего городка в областной центр, покупать там себе квартиру. До самого окончания школы мы с Ромкой переписывались изредка в социальных сетях, а потом я собралась ехать в область, поступать в институт.
Почему я выбрала тот город, где жил Рома, вы наверное уже догадались. Нет, у меня не было никакой надежды, да и он никогда не писал, что испытывает ко мне что-то серьезное, просто инстинктивно я хотела поехать учиться именно туда.
— Будешь жить в общежитии, — напутствовала меня мама, — а к тете Лене не ходи. Она не хочет, чтобы ты у них бывала. Ну не понимает она, что ты у меня хорошая девочка, просто наверное она тебя не слишком хорошо знает.
— Да ладно, мама, — сказала я, — можно уже сказать все, как есть, не смирилась твоя сестра с тем, что ты меня из детского дома взяла.
— Некоторые стали слишком большими и слишком умными, — сказала мама, — у нас своя жизнь, у Лены своя.
А на 2-м курсе мы стали с Ромкой встречаться. И таились от его матери, а я ничего не рассказывала своей. Рома отучился раньше меня, пошел работать и снял квартиру. Однажды утром, я тогда уже училась на последнем курсе, тетя Лена пришла без звонка на квартиру к сыну, а он, не посмотрев в глазок, открыл дверь.
— Я так и знала, — кричала тетя Лена, — что еще от вас детдомовских ждать! Мне не нужна такая родня, ты мне никто, запомни, я никогда не приму тебя в качестве невестки. Это Людка у нас добрая и блаженная, а мне внуки с генами уголовников и алкоголиков совершенно ни к чему.
Мама приехала вечером. Я ожидала всего, слез, выговора, обещания наказания, но мама просто сказала:
— Вырастила змейку, на свою шейку. Говорили мне все вокруг, что рано или поздно ты учудишь что-то подобное. А я не верила.
— Мама, — говорю, — что я учудила? Мне 21 год, я люблю Рому и мы собираемся пожениться. Что я такого страшного натворила?
На это женщина, вырастившая меня как родную дочь сказала:
— Я против того, чтобы ты была частью нашей семьи, чтобы у тебя и Ромы были общие дети.
Я была просто раздавлена. А так я кто? Разве я не часть маминой семьи? ведь она так гордилась мной, моими успехами, называла дочкой. Выходит, все эти годы она лицемерила?
В «дочки» меня взяли от одиночества и невозможности иметь своих детей? А моя кровь, оказывается им не подходит?
Я приехала к маме еще только один раз. За вещами. После окончания учебы мне выделили квартиру, где мы теперь и живем с Ромкой, моим мужем.
Мы уже три года вместе, три месяца назад я родила дочь, я долго думала, как ее назвать. Еще несколько лет тому назад такой вопрос и не стоял бы, моя девочка стала бы Людмилой. А теперь…
У моей дочери нет бабушек. Своему единственному сыну тетя Лена поставила одно условие: наш с ним развод. Он выбрал меня. А мама… за эти три года я сделала несколько попыток помириться с ней, объяснить, наладить отношения. Но я просто натыкалась на крепкую не пробиваемую стену.
Так теперь и живем, без родни. Только иногда меня мучает совесть: если бы не я, у Ромы были бы нормальные отношения с матерью, да и у меня, наверное тоже.
Вот такую историю я получила на днях. Что посоветовать героине? Не знаю. Разве так можно? называть дочерью, растить, воспитывать, а потом вычеркнуть ребенка из жизни.
