В том, что коты лечат людей, меня убеждать не надо. Я это испытал на себе...
Кошку я купил еще когда она была месячным котенком, такой маленький рыжий комочек шерсти. Живу я один ( с женой в разводе), кошечка — общительное, нежное создание была мне, как отдушина. Лягу спать, она мне на грудь уляжется, и тихонько мурлыкает. А когда немного застудил бронхи, она легонько так грудь «топтала», выпустив коготки. И кашель потихоньку проходил. А когда во сне ложился на бок, она спокойно умещалась и на боку. Но рассказать хочу о случае просто невероятном, но до глубины души тронувшем меня.
В книжном шкафу, за дверцей, лежат у меня старые виниловые пластинки. Выбросить жалко, от покойного нынче батюшки остались. Там на них литургия, пасхальная всенощная служба, монахи поют. Сверху стопка старых журналов. И вот когда искал какую-то статью, под журналами, на пластинках увидел четыре косточки, двумя крестиками выложены. Я туда, за эту дверцу, раза два в год заглядываю, а тут пришлось заглянуть, и вот такое увидел?!
Звоню нашему батюшке, отцу Александру. Рассказал ему все как есть, объяснил. Он научил: «Сбрызни святой водой, на газетку веничком смети, и в печь, на угли высыпи». Так и поступил. Сижу, пью чай. Подходит моя Кисуля, и давай об ноги тереться. Она до этого тоже ласковая была, но тут просто как сдурела — ужом вокруг ног вьется. Весь вечер проходу не было. Спать лег, она уже в ногах, греет меня.
Через неделю начал замечать, что ест она плохо. Всегда шустрая такая игривая была, клубок ниток по дому гоняла, а тут какая-то стала не такая. Продолжалось это месяца два, наверное.
И вот прихожу я с работы, а работаю я сутки через трое, а Кисули моей нет. Я весь дом обошел, зову-зову, а ее нет. То всегда меня у порога встречала, а теперь... Ну, думаю, может, вышла со мной, когда я на работу уходил, мог и не заметить (ухожу рано, в половине шестого). Во дворе звал — нет ее, и все. Ну, думаю, нагуляется, придет..., ведь она иногда гуляла на улице, но всегда приходила домой...
Не было ее ни в тот день, ни на следующий. Уже вечером второго дня, беру старую свою шубу (на веранде, на табуретке лежала). Я в нее укутываю каши, так сказать, запариваю. И вот поднимаю шубу, а из нее выпадает уже окоченевший трупик моей Кисули. Вспомнил про эти проклятые косточки. Я ведь сначала их сгреб на газетку ладошкой, а потом уже батюшке позвонил. А Кисуля с меня эту плохую энергетику и сняла, обтираясь об мои ноги. На себя мою смерть взяла.
Вот такая история.
А кости те подложил кто-то из своих. Чужих в доме не было. Подозревать кого-то у меня не было причин. Вот только сестра жены спустя три месяца, как не стало моей Кисули, сильно исхудала, говорит, приболела. Да Бог ей судья.