Черная кошка шла по белому снегу...
Это было очень красиво! Она скользила по нему, не оставляя следов. Снег под ее лапами казался мягчайшим лебяжьим пухом, мгновенно восстанавливающим свою форму.
Почувствовав, что за ней наблюдают, кошка остановилась и оглянулась. Яну пронзил взгляд ласковых, понимающих глаз. Так когда-то на нее смотрела мама...
Кошка ничего не просила, не звала за собой. Немного напряженные, кошачьи мышцы словно расслабились, животное плавно взмахнуло хвостом, отвернулось и вновь отправилось по своим делам.
Крупные снежинки кружили рядом с ней, не нарушая собой черную гладь ее шубки.
От этого почему-то становилось печально – даже снег игнорировал кошку.
Кошке не нужно было оглядываться – она и так знала, что женщина последует за ней. А вот Яна не знала, зачем это ей надо, но, тем не менее, понимала, что ей это необходимо.
Сколько шла Яна за кошкой, она уже и не помнит – черное пятно впереди завораживало. Спокойной уверенностью, плавностью, изящным совершенством.
Завернув за угол многоквартирного дома, кошка пропала, а под ногами у Яны, возле стены с подтаявшим инеем, оказалась небольшая, утрамбованная ямка, с небрежно брошенной на дно тряпочкой.
Пушистой тряпочкой, которая совсем недавно была детским шарфиком. Шарфиком интересным, с затейливой вязкой. А на нем, сбившись в монолитную, мохнатую кучку, недоверчиво зыркали на Яну котята.
Сколько их было, одному Богу известно...
Они тесно прижимались друг к другу, напоминая большого, мохноного и многоглазого паука. Женщина озиралась... Не надо обладать могучим интеллектом, чтобы сообразить – та черная кошка, являлась их матерью. Но кошки не было, как не было и следов на снегу, по которым можно было бы ее обнаружить.
И если летом через котят можно переступить, положив перед ними, для очищения совести, немного еды – то зимой, та же самая совесть и сострадание (при условии, что они все же есть) не позволят никому это сделать.
Максимум час и котята замерзнут...
И никакая теплая тряпочка их не спасет! Да Яна все это понимала, и если бы все зависело только от нее! Но она жила не одна... Муж вряд ли примет весь выводок – да он и одного котенка не примет. Яне казалось, что сострадание для него вообще не доступно.
Вечно хмурый, недовольный, колючий, сухой... Мой сухарь, так называла его про себя Яна. 100% – забубнит, зыркнет на нее недовольно, а то и психанет, уйдет в свою любимую «молчанку». Неделями, а то и месяцами будет тупо молчать, наказывая жену.
— Ну и ладно, не в первый раз! — Махнула Яна рукой.
То, что демонстрирует муж постоянно, уже не пугает. Все это «страшно» только в самом начале! Ослабевшие котята пушистым «букетом» удобно расположились на женских руках. Уставшие, замершие, они не сопротивлялись и не пытались расползтись, прильнув к зимней куртке.
Их оказалось четыре, хотя сначала показалось, что все-таки больше и оказавшись в квартире, они совсем потерялись в больших, теплых мужских руках. Дима был скорее озадачен, чем зол, когда Яна передала мужу котят.
Она не стала разводить «церемонии» – пусть уж сразу все выскажет, замолкнет и начнет помогать. Пусть молчит – так привычней, но что помощь окажет, в этом Яна не сомневалась.
Наевшись и отогревшись, котята уснули. Уснули, уткнувшись носами друг в друга и блаженно вытянув лапки... Так сытно и тепло им с рождения еще не было!
*********
С котятами можно было не притворяться... С ними Дима мог быть самим собой – заботливым, игривым, слабым.
Он был счастлив в свой слабости, – легонько дул в лохматые пузики, позволял себя царапать и кусать, мог играть без осуждающих взглядов, и опять почувствовать себя озорным и драчливым мальчишкой. Правда, в драке котята неизменно брали над ним верх. Ну, а он был только рад этим пушистикам сдаться.
Но это все лишь тогда, когда не было дома жены... Дмитрий очень боялся. Боялся показаться добрым, нерешительным, слабым. Он всю жизнь наблюдал, как отца гнобила жена – его родная, любимая мама. Она любила и мужа, но как свою вещь и почувствовав его доброту, всячески прогибала.
Вот и приходиться скрываться под маскою «сухаря», хотя Яна совсем и другая. Но так страшно, что вдруг и она, почувствовав слабину, внезапно вонзит в него свои «когти».
А с котятами можно побыть собой, пусть чувствуют слабость, пусть «вонзают» зубы и когти! Ведь потом они не стесняются показать, что очень любят и натирают о Дмитрия свои упрямые лобики. Мурчат рядом и обнимают крохотульками-лапками.
Жаль, что потом придется раздать, но одного из них он непременно оставит. Дима всего лишь сделает вид, что уступит жене, хотя сам уже не сможет жить дальше без кота или кошки.
Вот только где же взрослая кошка?
Черная кошка, оставшаяся там, на холодном снегу, которая пропала, показав дорогу к своим котятам. Как она там? Яне казалось, что она поняла, почему кошка пропала. Ведь останься она там, поблизости, рядом – человек вряд ли бы взял котят, потому что с ними их мама.
Человек бы просто кинул в ямку еще одну теплую тряпку – варежку, шарфик, платок..., этим притупив встрепенувшуюся свою совесть. Кошку следовало найти, и Яна ее искала.
Каждый день, возвращаясь с работы, она рыскала вдоль домов, светила телефоном в окошки подвалов, шуршала пакетиком с кормом. Но кошку все-таки не нашла.
Но зато как-то раз она обнаружила девочку. Яна бросилась к ней – на девочке был шарф узнаваемой вязки. Лет 8-9, очень расстроенная... Яна уточнила у нее про черную кошку. Девочка оживилась:
— А Вы где ее видели? Я ее потеряла... Дворник вытащил ее и котят на улицу из подвала. Кошка металась от котят к людям, умоляя помочь, пожалеть. Мне не разрешили их взять, и я укутала котяток шарфом. У меня много их – бабушка вяжет. А потом появились собаки, и кошка побежала, уводя их в другой двор. Она так и не вернулась, а потом исчезли котята.
Яна уверила девочку, что котятки в порядке. А вот про кошку она не знает... Возвращаясь домой, Яна гнала воспоминания прочь – что на кошку не падал снег и что следов кошка не оставляла.
Странно было в это поверить, что не сумев убежав от собак, кошка потом все же вернулась и продолжала просить людей помочь ее детям.
Очень хотелось верить, что кошка в порядке, что сейчас ей выживать легче одной. Верить хотелось, но Яна то уже поняла, что этой кошки уже нет... Но зато она привела Яну к котятам!!!
Они обязательно вырастут, уж она позаботится. И их мама продолжит в них жить, ведь только ради своих детей она позволила догнать себя тем собакам. Потому что далеко убежать она не могла, а если бы спряталась – собаки б вернулись.
Так поступила бы любая нормальная мама. Яна вспомнила тот единственный взгляд, которым они обменялись, и сдержала гримасой подступившие слезы.
Котят они вырастят и раздадут, муж уже начал проводить «кастинг» и Яна не сомневалась, что Дмитрий найдет им лучших людей. Он так сильно привязался к котятам! Ее «сухарь» неожиданно стал таким мягким...
И пусть он это изо всех сил скрывает, но Яна то уже разглядела, что пушистые малыши выцарапали из ее сурового и молчаливого мужа наружу все самое светлое. И если ему это так важно, то она не подаст виду, что все уже поняла.
Пускай и дальше делает вид, что жена глупая баба, а котята всего лишь временная блажь... Только Яна не сомневалась, что он ее очень любит и обязательно оставит одного из котят.
