Сейчас у меня такое ощущение, что она благодарила меня...
Эту кошку звали Ирка. Она прожила достаточно долгую жизнь. У нее была счастливая семья. И она замечательно заботилась о своих детях.
Семья состояла из неё и кота Гаврика, который был замечательным мужем и отцом. Гаврик всегда заботился об их общих котятах и проводил с ними времени не меньше, чем моя умница Ирка.
это моя Ирка
За их котятами у меня всегда была очередь. Раздавала я их за символический рубль. Не продажница я.
Когда Ирка была уже в солидном возрасте, у нее началась онкология. Выяснить долго не могли. Сами понимаете – это у котенка можно выявить вялость, а вот у взрослой солидной кошки… Взрослая кошка уже не скачет как кобылка и не гоняется за шариками – не сообразишь сразу.
Когда мы увидели у нее маленькую дырочку на животе – было уже поздно.
еще не знаем, но уже всё
Ветеринар предложил усыпить мою девочку, но мне на тот момент казалось, что пусть лучше она еще поживет в любви и ласке.
Она никогда не показывала каково ей. И потом, когда прошло уже несколько месяцев, я всё-таки решилась. Была с ней до последнего момента рядом. Через несколько секунд после того, как ей ввели лекарство, она замурлыкала и стала лизать мне руки. Затем затихла. Её не стало.
Своё состояние я описывать не буду. Каждый, кто лишался своего любимца, помнит, что происходит с ним в тот момент. Сейчас у меня такое ощущение, что она благодарила за то, что, наконец-то, ей не больно. Благодарила за то, что её отпускают.
И кажется мне, что наше желание продлить любимцу жизнь – это чистой воды эгоизм. Потому что это вы не хотите отпускать его, вы хотите, чтобы не наступил тот момент, когда вы не увидите его больше никогда.
Отпускайте их. Это мы остаемся одни, а они уходят на радугу.
Уходящая кошка с собой забирает кусок души,
Вырывая его из груди когтями, так больно — хоть не дыши.
Даже если всегда казалось, что он тебе ни к чему,
И отдал бы его с готовностью хоть кому,
Но лежат на полу игрушки, стоит пустая кровать,
И ты смотришь на них — и не можешь ни есть, ни спать,
Лишь слоняешься слепо по дому, сжигая день,
А в углах то и дело мелькает кошачья тень.
Мы построили уйму теорий о том, чтО там —
Про сансару, радугу, девять жизней кота,
Но сейчас, когда невыносимо саднит в груди —
Может, кот вообще-то за этим и приходил?
Прорастая омелой в душу, напоминать:
Если ты потерял, значит, было, чего терять...
Эта рана, конечно, потом зарастет корой,
Или так и останется жгучей пустой дырой,
Или шрамом, всегда саднящим к новой беде:
Все ли сделал, что смог, ничего ли не проглядел...
...И стараясь не думать о том, чем придется опять платить,
Ты ласкаешь другого кота, чтобы он не спешил уходить...
Ольга Громыко
