В 2012 гаду я ездила в санаторий «Ключи» Пермского края. Мою соседку по номеру звали Клавдией. Мы вместе ходили на процедуры, а вечером сидели в номере, пили чай и вели неспешные беседы.
Однажды моя соседка поведала мне историю из своей жизни. Вот ее рассказ.
"До недавнего времени мы с мужем и его мамой жили в частном доме, вдалеке от Перми. Вышла я замуж рано, в 17 лет, ничего не знала и не умела. Всем премудростям жизни учила меня свекровь. У нас с ней сложились доверительные отношения.
Свекровь была женщиной симпатичной: статной, белолицей, с густой копной иссиня-черных волос. Муж ее трагически погиб давным-давно. Свекровь так и не вышла больше замуж. Посвятила себя воспитанию сына, работе (она трудилась дояркой) и домашнему хозяйству.
В хлеву мычала корова, в курятнике исправно неслись куры. А вот конура пустовала — после смерти собаки по кличке Найда. Другие собаки не приживались.
В возрасте 67 лег свекровь скончалась. Последнее время она плохо ходила. Много часов сидела перед телевизором с вязаниям в руках да спала.
Прошло девять дней со смерти свекрови. Мы с мужем крепко спали. Вдруг за окном завыла собака. С нас мгновенно слетел сон. Мы прильнули к окну.
За забором рядом с нашим домом сидела и выла собака. Ее было хорошо видно в свете уличного фонаря — крупных размеров, иссиня-черного окраса, с вытянутой мордой. Она смотрела в окно нашего дома, прямо на нас, от нетерпения перебирая лапами. Было понятно, что она просится во двор. —
Пустим? — спросил муж, и я кивнула. Когда мы с мужем вышли во двор, было слышно, как собака скребется в калитку и скулит. Мы подумали, что она побежит к конуре Найды, но она бросилась к входной двери. Мы не стали возражать. От собаки не пахло псиной, она была чистой и ухоженной. Черная шерсть блестела.
Собака побежала в комнату покойницы, остановилась на пороге. Потом подошла к креслу, на котором при жизни любила сидеть свекровь, и положила морду на ее незаконченное вязание. Я стояла рядом и видела, как ее глаза наполнились слезами.
Потом собака вздохнула, совсем как человек. Она подошла ко мне, встала на задние лапы, а передними ухватила за плечи, как будто обняла. У меня тоже навернулись слезы. Я погладила собаку по голове. Муж в это время пошёл на кухню, налил супа в миску. Собака, однако, от еды отказалась.
Она обхватила мужа лапами, так же как меня, прижалась, замерла на минуту, а потом медленно, как бы нехотя, пошла к выходу из дома. У порога она остановилась и посмотрела на нас. Из ее глаз текли слезы. Так мы стояли и смотрели друг на друга — она на нас, мы на нее.
На душе было муторно: грустно, тоскливо, не по себе. Потом собака потрогала лапой дверь, показывая, что хочет выйти. Я без сил упала на диван. Муж выпустил ее за ворота.Когда он вернулся, то рассказал мне: — Я думал, что, может, она поживет в конуре у Найды, а она побежала прочь. А потом вдруг исчезла…
Я предположила, что это свекровь приходила попрощаться с нами и родным домом. В ту ночь мы долго не могли уснуть, вспоминали покойную.
(Татьяна Ножкова. г.Екатеринбург)
